Литература в 40-е годы

революции.

Не легче и Юрию. Не потому ли иронические нотки, привычно звучащие в посвященных ему строках, почти неприметно для нас сменяются драматическими, а насмешливо поданный эпизод «соблазнения» Наташи выступает теперь в многозначительном контрасте со страницами, рассказывающими о неожиданной и горькой, о прощальной бабьей ласке, которой дарит юношу горничная Сашенька, провожая его. Что с того, что «набег на славу» не удался. Ведь в этом порыве Юрия не было на сей раз ничего позорного, и грозовая туча войны еще тяжелей нависает над ним, над Николаем, над Сашенькой — над всей страной. И потому обжигающий его губы Сашенькин поцелуй остается за ним по праву — ему нечего стыдиться, его бой по-прежнему близок и неотвратим...

Не менее близка и неотвратима теперь решающая встреча Николая и Юрия с теми героями романа, которые в первых его главах оставались на втором плане. Большевики-подпольщики Кудрин, Волковой, Тишенинов выдвигаются вперед всем развитием действия, всем ходом событий закономерно и неизбежно, как единственная по-настоящему активная и целеустремленная сила истории.

Обращенный своим содержанием в прошлое, впрочем, тогда не столь уж далекое, «Капитальный ремонт» был органично связан с временем, его породившим.

То было время «великого перелома» — семилетие между 1927 и 1934 годами, которое ныне являет нам как трудно постижимое сочетание созидательского энтузиазма и возрастающей трагичности. Уже утверждался сталинский культ и в ходе «сплошной», «ударной» коллективизации, в обстановке «головокружения от успехов» множились числом незаконные «раскулачивания», аресты и ссылки. Но все это, до какой-то поры, воспринималось подавляющей частью современников как неизбежные издержки и жертвы борьбы за социализм в ходе его развернутого победного строительства, зримо-весомого, как шпалы Турксиба и домны Магнитки.

Людям, особенно тем, кто сумел, на их взгляд, избавиться от груза дореволюционных предрассудков и радостно почувствовать свою приобщенность к ритмам и лозунгам времени, на некий срок помстилось тогда наивно и счастливо, что они окончательно познали законы исторического развития и даже овладели главными его рычагами, потребными для возведения еще небывалого в веках государства трудящихся.

Отсюда — крайне характерное для тех бурных лет страстное, можно даже сказать пристрастное, отношение к истории и к современности в их сопоставлении и контрастах. Хозяйски «осваивает» историю и набирающая зрелость наша литература. Мысли об эпических полотнах, достойных происходящего, звучат в письмах и статьях М. Горького, А. Толстого, А. Серафимовича, Д. Фурманова, начинают воплощаться в первых томах «Клима Самгина», «Тихого Дона», «Хождения по мукам». То же ощущение породило советский исторический роман. Обращаясь к истории, художники прежде и больше всего стремились понять свое время.

В том же направлении развивалась и оборонная тема. Военная угроза росла, и в ответ на нее росли Вооруженные Силы Страны Советов. Проблема патриотизма и воинского долга, отношения между командиром и подчиненным, складывающийся облик советского военного профессионала — вот что интересовало локафовских авторов, и особенно А. Новикова-Прибоя, В. Вишневского, Б. Лавренева, С. Колбасьева. Стремясь понять те сложные процессы, которые происходили в начале 30-х годов в армии и на флоте, они обращались к их октябрьским и предоктябрьским истокам.

Леонид Соболев не был среди них исключением. Но, как и во всяком настоящем художнике, эти тенденции проявились в нем и в его романе по-своему. И прежде всего они проявились как флотская устремленность, интерес к формированию советской морской души, к рождению командира. «Капитальный ремонт» был задуман и выполнен как первая часть эпопеи, глубоко современной не только по духу, но и по содержанию; как начало оборонной эпопеи о вчерашнем и сегодняшнем дне Красного Флота, готовящего себя к завтрашним классовым боям. Роман посвящался людям большой и нелегкой судьбы, с которой неразрывно сплелась судьба самого писателя.

Отсюда беспокойный характер еще одного главного героя в «Капитальном ремонте» — его лирического героя-повествователя. Он предстал перед советскими читателями начала 30-х годов как молодой их современник — товарищ и ровесник строителей Магнитки и Днепрогэса, командир РККФ, зорко следящий за зловещими махинациями керзонов и пуанкаре у границ Республики. Он принес в роман горячее дыхание своей поры, ее революционный пафос, ее иронический и негодующий голос. Он заставил книгу откликнуться на самые актуальные политические проблемы тех лет и отразил в ней собственное ощущение времени и понимание исторического процесса.

Именно так воспринимаются развернутые «лирико-публицистические отступления», как назвал их сам автор,— важнейшая художественная особенность романа, его главная новаторская черта. Действие происходит в прошлом, но сам-то писатель непрерывно вмешивается в это действие, взволнованно его переживает и комментирует. Его взгляды на жизнь, на историю России, на флотскую службу сталкиваются в непримиримой схватке с ложными идеалами Юрия Ливитина, с реакционным мировоззрением действующих в романе офицеров царского флота, со взглядами, остатки которых мешали строительству флота советского.

Так получили широкое типическое обобщение автобиографические элементы «Капитального ремонта». Голос лирического героя-повествователя зазвучал здесь как голос целого поколения. И в этом проявилось замечательное качество современности книги, построенной, казалось бы, на традиционной, сугубо исторической основе. То был важный вклад ее автора в формирование метода социалистического реализма.

С не меньшею силой выявилось и гуманистическое, антивоенное начало романа. Это была самозабвенная, яростная атака на бесчеловечную империалистическую политику: яркое художественное воплощение ленинской мысли о необходимости неустанно разоблачать тайну, в которой рождается чудовище войны, раскрывать все и всяческие империалистические сговоры и махинации.

Однако молодой художник, уже получивший широкое и заслуженное признание, не переставал размышлять над своей работой, углубляя и уточняя прежде всего именно историческую концепцию. Он почувствовал элементы упрощенчества в собственном образном толковании русской военной истории, принял как должное упреки товарищей, которые считали, что военная сторона флотской жизни показана у него мало. Сам он говорил тогда же о том, что русский флот кануна первой мировой войны усилиями прогрессивно настроенных, смело мыслящих офицеров, вроде того же Николая, был гораздо лучше подготовлен к боям, нежели накануне Цусимы,—в артиллерийском и минном деле, в организации разведки. И вообще как раз в пору появления двух первых частей «Капитального ремонта» взгляд на историю России, особенно же на ее военно-патриотические традиции, начал ощутимо меняться. Следует помнить, что надвигались новые бои,— в год выхода романа до начала второй мировой войны оставалось всего семь лет, до начала же Великой Отечественной — девять.

В конце 20-х — начале 30-х годов тяжеловесно-торжественное название Соболевского линкора «Генералиссимус граф Суворов-Рымникский» не без иронии обыгрывалось автором и с пониманием воспринималось читателями как еще один замшелый символ самодержавия. Вдобавок оно недвусмысленно ассоциировалось с живо-памятным названием другого, реального корабля — «Князь Потемкин-Таврический» (вспомним, кстати, что как раз в те годы мятежный броненосец совершал триумфальный рейд по киноэкранам республики в пламенном фильме Эйзенштейна). Но к началу сороковых имя и образ создателя «Науки побеждать» обрели для современников совершенно иное содержание — в том числе и в литературе, в театре, в кино.

С другой стороны, как мы знаем, тогда же подверглась коренному «пересмотру» история гражданской войны, а судьба очень многих ее героев, которые к 30-м годам занимали высокие командные посты в армии и на флоте, обернулась трагически. Это обстоятельство не могло не дезориентировать и автора «Капитального ремонта», положившего, как известно, в основу изначального замысла историю командных кадров флота.

Наконец, само нарастание грозовых событий вовсе остановило работу над романом, потребовав от писателя–оборонника решительного поворота к современности. Этап «Капитального ремонта» сменился в его творчестве этапом «Морской души»...

Когда же, три десятилетия спустя, Соболев возвратился к заветным папкам с шифром «О.Р.» — «Основная Работа», ему стало очевидно, что действие романа настолько отодвинулось в прошлое, что в нем решительно возобладали черты традиционного исторического жанра. Соответственный характер получила и работа над его продолжением — писатель решительно углубился в изучение российской общественной атмосферы 1914—1917 годов, и прежде всего в историю военных операций на Балтике. Отбор материалов, обдумывание и обработка их продолжались до последнего дня. Контуры третьей части уже определились в воображении художника, первые фрагменты новых глав легли на бумагу. К сожалению, довести до конца этот главный труд своей жизни Соболеву не пришлось.

Означает ли это, что «Капитальный ремонт» — вещь, так и не состоявшаяся? Надо полагать, подобный подход был бы ошибочным. Можно сожалеть лишь о невоплощенных замыслах, продолжающих открытую Соболевым эпическую тему. О том, что не воссозданы им полузабытые ныне страницы героических сражений русского флота на Балтике в годы первой мировой войны или грозные подробности революционного взрыва на эскадрах, стоявших в Кронштадте, Ревеле, Гельсингфорсе в начале марта 1917 года. Мы так и не узнаем ничего о путях, которыми братья Ливитины приобщатся к революции, если не считать двух эпизодов «перевоспитания» Юрия, положенных в сюжетную основу рассказов «Перстни» и «Экзамен», которые сейчас открывают сборник «Морская душа», но в первоначальном варианте создавались как главы, продолжавшие «Капитальный ремонт».

Все это так. И тем не менее то, что составляет ныне художественный монолит романа, обладает всеми признаками завершенности. И не удивительно. Несколько раз в беседах с автором этих строк Леонид Сергеевич говорил, что, перевалив на восьмой десяток, он' не дает себе права забывать о том, что его труд над романом может прерваться в любой день. И поэтому каждую новую главу он, помимо всего прочего, обдумывает и пишет с таким тайным расчетом, чтобы она, «в случае чего», могла стать «точкой», поставленной в финале. Думается, теперь это желание художника не только может, но и должно быть раскрыто. Да, собственно, и без того видно, как стягивает в финальный узел все сюжетные линии книги ее теперешняя последняя, пятнадцатая глава, оставляя, вместе с тем, автору возможность нового взлета. И если мы так и не дождались еще одной эпопеи, то, во всяком случае, роман «Капитальный ремонт» вошел в советскую литературу законченным. Вошел прочно и навсегда, как одно из подлинно классических ее произведений.

Если Вам нужна помощь с академической работой (курсовая, контрольная, диплом, реферат и т.д.), обратитесь к нашим специалистам. Более 90000 специалистов готовы Вам помочь.
Бесплатные корректировки и доработки. Бесплатная оценка стоимости работы.

Поможем написать работу на аналогичную тему

Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту
Нужна помощь в написании работы?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Пишем статьи РИНЦ, ВАК, Scopus. Помогаем в публикации. Правки вносим бесплатно.

Похожие рефераты: